В окне было светло-светло. Словно кто-то перекрасил все окрестные здания в белый цвет. Хотя, если смотреть сквозь полуоткрытые веки, как это и делала Валери, подобная иллюзия могла показаться реальностью.
На самом же деле эту белизну сотворил выпавший накануне снег. Под вечер огромные снежинки стали медленно спускаться с небес на землю, укрывая ее своей мягкой периной. А теперь утром белым-бело было во всей округе.
Девушка нехотя выскользнула из-под теплого одеяла и поеживаясь подошла к окну. Она любила эту картину - почти никого нет на улице, снег заглушает звуки: тихо, мирно, спокойно... одиноко.
Это было послерождественское утро. Вчера вечером Валери легла рано, потому что у нее не было никакого желания сидеть вместе с отцом у телевизора и поглощать индейку под глупые передачи, льющиеся с экрана. Девушка видела, какая тоска промелькнула в глазах мистера Грея, когда она сообщила ему, что отправляется в постель, но Валери все равно не пощадила отца. Она знала, что он надеялся, что атмосфера большого праздника отвлечет ее, заставит улыбнуться и забыть о нахлынувших печалях. Наверняка и подарок подготовил такой, чтобы порадовать дочь. Девушка прекрасно понимала, насколько папе хотелось, чтобы она увидела, что же он ей заготовил, еще вчера вечером, чтобы она, как в детстве, подошла к елке в трепетном ожидании и раскрыла красочную упаковку. Он наверняка так старался... Но Валери не пожалела отца. За что страшно себя корила. Лежала в постели и корила. Но так и не пошла вниз. А затем перевернулась на бок и постаралась уснуть. Но тяжело засыпать, когда щека соприкасается с влажной тканью... Потому и погрузилась в сон экс-охотница на призраков ближе к утру.
Как ни странно, отведенный от окна и брошенный на часы взгляд подсказал, что проснулась она рано, проспав всего лишь четыре часа. Валери накинула халат и отправилась на первый этаж. Проходя мимо комнаты отца, девушка легонько приоткрыла дверь и увидела, что мистер Грей все еще пребывает в мире грез.
Валери подошла к елке. Подарок, положенный сюда вечером, был на своем месте. Впрочем, куда ему деваться? Уж точно отец не стал бы забирать сверток, пока дочка сама не сделала бы этого.
Упаковка была довольно большой, красновато-золотистой, перевязанная синей ленточкой. Валери взяла подарок в руки, простояла с ним несколько минут, бездумно глядя в пустоту, а затем пошла обратно к себе в комнату.
На сердце у девушки было тяжко-тяжко. Словно туда залили какой-то тяжелый металл, и теперь оно неуклонно стремится упасть куда вниз, утянув за собой все тело. Рождественская атмосфера значительно усугубляла боль Валери. Она никогда раньше не думала, что во время праздника может стать так плохо. Всегда раньше Рождество приносило мисс Грей что-то хорошее. Почти всегда...
Сначала она встречала его в ожидании сказочных подарков от Санта-Клауса. Затем рождественские вечера превратились в замечательные семейные ужины, полные тепла и верности. Им было так хорошо втроем: ей, отцу и матери. Мать... Если бы она была сейчас здесь, то, наверное, сумела бы забрать печаль Валери, одним движением своей всегда такой нежной руки снять эти горестные чары, как пенку с молока. Но матери не было... В один обычный день, не предвещавший ничего страшного, Диана Грей пришла домой с грустным и немного испуганным лицом и сообщила страшную новость - поставленный ей диагноз... Название болезни звучало так заумно и даже вычурно, зато совершенно не сложными для понимания оказались последствия. Валери отлично помнила последний день, когда мать была жива: бледное, почти серое лицо, потускневшие губы, безжизненно лежащее тело. И только в глазах еще теплилась жизнь. Она бросила взгляд на дочь, которую так любила, и...
Валери махнула рукой по воздуху, словно отгоняя назойливого комара, а на самом деле стараясь отбросить страшное воспоминание. Этим движением она едва не ударила по двери отцовской спальни, но чудом избежала этого, позволив Даймону Грею продлить сладкие мгновения сна.
Войдя в комнату, девушка положила подарок на кровать, но раскрывать сверток не стала. Её снова начала душить страшная безысходность, подступать к горлу, ледяной волной растекаться по телу, стремясь к и так больному сердцу. Рождество... После смерти матери первый праздник прошел тяжело. Валери не могла смириться с тем, что теперь ужин у них только на двоих. Отец тоже явно был все еще не в себе, потому за столом стояла гробовая тишина. Да, это было плохое Рождество. Но не такое страшное, как сейчас. Тогда праздничная обстановка не добавляла Валери боли, она просто ее не ощущала, словно оказавшись за каким-то барьером, который отрезал ее от остального мира, как будто кто-то вставил заглушку, и все звуки перестали долетать в долину, где оказалась юная Грей. Однако потом боль утихла, остался лишь большой и вечный шрам на душе. И рождественские дни через год прошли для Валери... не скажешь, что особо радостно, но как-то энергично. Она была почти одержима идеей поимки Дэнни-призрака, потому и праздновала Рождество с большим задором, выплескивая наружу свою заряженность.
А вот теперь - все. На этот раз последние дни декабря превратились в настоящую каторгу. Ей и до того было плохо, но теперь, когда вокруг мигали огоньки, довольные дети бегали со своими родителями по магазинам и радостно разворачивали купленные сладости, когда в оконных проемах можно было заметить сверкающие игрушками силуэты ёлок, теперь Валери была, как ей казалось, самым несчастным человеком в Парке Дружбы. Ибо она осознала, что осталась одна, совсем одна, настолько одна, что просто вот одна, без никого и ничего. Нет, был отец, который всегда и везде ее защитит, не даст в бв обиду, спасет из любой беды и будет готов работать до седьмого пота, чтобы у дочери было достойное будущее. Но это отец, это... что-то не то. Он как бы из другой когорты, с другой страницы списка. Как будто с другой стороны. Со стороны же противоположной никого не было. С того дня, когда Земля избежала гибели, жизнь Валери опустела. Она потеряла свой внутренний смысл - погоня за Дэнни-призраком, желание погубить его оказались иллюзией, миражом. Тот, за кем она охотилась, оказался тем, кого она любила. И ради того, чтобы избавить мир от мальчика-духа, она отказалась от счастья, которое было у нее в руках... Как он мог?! Как он мог промолчать?! Ведь он знал, ведь он понимал, что она делает, он прекрасно знал, что это за "дело", которое она должна закончить. Как он, наверное, в душе смеялся (а, скорее всего, вместе с Сэм) над тем, что она не хотела рисковать им... Она пожертвовала собой ради него же, а он, зная, что это пустая, ненужная, глупая жертва, ничего не сказал. Подлец... Валери не могла простить Дэнни этого поступка. И еще больше она не могла простить ему того, что, открыв миру свою сущность, парень даже не удосужился поговорить с ней. Ни разу! Видимо, он не задумывался о том, ЧТО она может чувствовать. А ведь Влад оказался не единственным проигравшим - Валери тоже бросили в кювет и даже не почесались подать руку, чтобы помочь подняться. Вот она там и осталась...
Валери любила Дэнни. Любила всем сердцем. И сотни, тысячи раз вспоминала эпизод, когда она сделала неправильный выбор. Ведь она могла быть с ним, могла. Какие же прекрасные дни они провели вместе... То, что сейчас он с Сэм, не значит ничего. У Валери был шанс, и Дэнни сам хотел этого тогда. Но она сама отреклась от своего счастья. А теперь она одна: нет ни Дэнни, ни ненавистного мальчика-призрака, ни друзей. Стар, и та ненавязчиво дала понять, что общаться с Валери больше не желает. Да она и не была никогда настоящей подругой. У Валери вообще не было подруг, за всю жизнь она нашла лишь одного человека, которого можно было назвать другом - Дэнни Фентона... Но о какой дружбе можно было говорить сейчас, когда он с другой, которую так сильно любит, а Валери обожает его самого со всей доступной ей страстью? Как она теперь может быть рядом? Да и вряд ли этому порадуется Сэм... Причем тут с Мэнсон не поспоришь и даже на нее не обидишься. Вот и все... Одна, без цели, без друзей, но с никому не нужным сильным и глубоким чувством... Поэтому-то и казались девушке люди, идущие по улице, какими-то далекими, живыми, делающими что-то ради чего-то, в то время как она шла где-то в стороне от них, шла никуда из ниоткуда. Этот праздник вонзился ей колом в сердце... Контраст - страшная вещь, когда твой черный цвет кляксой лежит не белоснежном листе бумаги... И по иронии судьбы это Рождество, ставшее для нее таким страшным, оказалась первым счастливым для ее возлюбленного.
Склонившись над кроватью, мисс Грей медленно, аккуратно развернула подарок отца. На ее губах почти проступила улыбка, они дрогнули, но... Валери не улыбнулась. Это был прозрачный шар, внутри которого стояла миниатюрная деревушка, возле нее на своей повозке готовился ко взлету одаривший уже, по всей видимости, подарками всех местных жителей Санта-Клаус. Валери перевернула шар, поболтала его и вернула в прежнее положение. На деревню начал падать снег. Отец знал, что дочери давно хотелось такую игрушку. Валери обожала подобные штуки, но больше всего ей нравилась именно эта композиция. А в Парке Дружбы, как назло, такого шара найти нигде нельзя было. Интересно, как отец сумел все-таки раздобыть его?
Девушка посмотрела на шар еще одни долгим, внимательным взглядом, затем поднялась во весь рост, сделала несколько шагов от кровати, медленно вытащила из раскрытого ящика стола эктобластер и нацелила его на игрушку, о которой давно мечтала.
Шар разлетелся на куски, мелкие осколки и искусственные снежинки перемешались и кашицей посыпались на пол.
Она мечтал об этом подарке. Всегда... Но не сегодня. В ее жизни поставлена точка. Дальше идти некуда... А потому можно разрушать даже то, что так дорого. Это тупик... Валери рухнула на колени и залилась безнадежным, одиноким плачем, страшным рыданием того, кого оставили все, и кому уже нечего искать на своем пути...

КОНЕЦ

... КОНЕЦ???

Но правильно ли это? Разве все так плохо? Нет! Не правда! Тьме не победить свет в нашем мире!

Все было иначе!

...Яркая вспышка, искры, звон стекла. Луч пробил... дверцу книжного шкафа! Бластер в момент выстрела вылетел из рук Валери от удара.
Девушка резко оглянулась. Справа от нее в воздухе висела девчушка, одетая в черно-белый костюм с буквой "D" на груди.
- Ты чего? - воскликнула Дэнниэль. - Это ведь папа тебе подарил, да?
- Да, - мрачно подтвердила Валери.
- Так ты что, совсем того? - поинтересовалась девочка-призрак и покрутила пальцем у виска.
- Не нужен мне этот подарок, - проворчала Валери, отбрасывая оружие в угол комнаты. - Что ты тут делаешь?
- Прилетела к тебе, - просто ответила Дэнниэль.
- Это я поняла, - сказала экс-охотница. - А зачем?
- А ты как думаешь? - ответила вопросом на вопрос девочка-дух. - Рождество праздновать! Правда, оно вчера было. Но ничего отпразднуем еще раз сегодня!
- Не хочу я никакого Рождества, - буркнула Валери, садясь на кровать.
Дэнниэль трансформировалась в человека, приземлилась на пол и присела рядом с Грей.
- Ну ты чего? - спросила девочка-призрак. - Это из-за Дэнни?
Валери кивнула. Она вдруг ощутила, как к ее глазам подступают слезы. Девушка такого не ожидала, но стоило рядом появиться другому человеку... да, человеку!.. который был с ней словно в одной плоскости, как боль из тугого узла превратилась в тающий лед души. Но плакать она не собиралась. Не собиралась еще пару секунд, пока небольшая ручка Дэнниэль не легла на ее плечо. И тут уж остановить этот поток стало невозможным. Слезы беззвучно покатились по щекам Валери.
- Ты любишь его, - пробормотала девочка-дух. - Я понимаю...
- Что ты понимаешь? - резко спросила Валери.
- Я тоже... люблю, - тихо ответила Дэнниэль.
- Кого? - резко повернув к ней голову, спросила Грей.
- Ты не знаешь его, - вздохнула Дэнниэль. - Он живет не здесь... Его зовут Джордж... Я влюбилась в него. И, похоже, понравилась ему... Мы отлично провели время. А потом я... дура я! - и она, совершенно неожиданно для своей собеседницы, тоже разревелась.
- Что ты сделала? - спросила Валери и вдруг обняла Дэнниэль. Грей не могла поверить, что делает это. Конечно, она перестала ненавидеть призраков с той силой, что была раньше, а к этой девочке относилась вообще особенно, но чтобы обнимать ее, как близкого друга...
- Я сказала ему, кто я, - всхлипывая ответила Дэнниэль. - После того, как Дэнни спас Землю, быть полупризраком и кузиной всемирно известного героя уже не страшно, тебя никто не станет трогать, никто не будет за тобой гоняться. Но и встречаться с полупризраком... он не захотел, - девочка-дух снова заплакала. - Я могла... могла не говорить... У меня был шанс...
Валери обнимала свою гостью и с удивлением смотрела на нее. Эта девчушка, которую, наверное, этот дурак Джордж даже и за человека не считал, жалела точно о том же, что и она сама - о неправильном выборе...
- А почему ты не полетела к Дэнни? - спросила девушка, уже зная ответ.
- Он с Сэм, - глухо ответила Дэнниэль. - Они вместе... им хорошо... и...
- И тебе было бы слишком больно видеть это, - закончила за нее Валери.
- Ты понимаешь меня? - подняла на нее взгляд Дэнниэль. -
- Больше, чем ты думаешь, - ответила Грей и... улыбнулась! Впервые с начала Рождества улыбка появилась на ее лице!
- А знаешь что?! - Валери резко поднялась со своего места.
- Что? - удивленная такой сменой настроения своей собеседницы, спросила девочка-призрак.
- Чего мы тут сидим? - спросила веселым и задорным голосом мисс Грей. - На улице снег, сегодня рождественское утро - время продолжать праздник!
- Но мы... - начала Дэнниэль.
- Ничего страшного, что мы еще не начинали! - перебила ее Валери. - Ты сама сказала, что мы можем отпраздновать Рождество и сегодня! Пусть другие продолжают, а мы сперва начнем, а потом обгоним их!
- Ну давай, - в глазах Дэнниэль, только что полных слез, тоже запрыгали веселые огоньки.
Она вскочила с кровати, превращаясь при этом в призрака. Валери тем временем, сделав несколько оборотов вокруг своей оси, оказалась в своем боевом костюме.
- А, черт с ним, с окном! - воскликнула девушка, поднялась в воздух и, разбив стекло, вылетела наружу. Пораженная, но уже заряженная на веселье Дэнниэль последовала за ней.
Обе зависли метрах в пяти над землей.
- О, смотри! - Валери показала рукой куда-то вправо.
Девочка-призрак посмотрела туда. Недалеко от них по улице шли двое мужчин почтенного возраста, неодобрительно косясь на двух висящих в воздухе особ женского пола и что-то приговаривая себе под нос. Наверное, обсуждали эту несносную молодежь, которая хотя бы на Рождество могла не полетать немного.
- Старые зануды! - весело вскричала Валери. - А давай забросаем их снегом?!
- Давай! - Дэнниэль только предложи подобное.
Валери резко спикировала вниз, воздушной волной снеся полсугроба прямо на отчаянно, но безуспешно попытавшихся увернуться мужчин. И залилась радостным, чистым смехом.
Нет, Дэнни не стал ближе к ней. Он все так же оставался с Сэм. И боль от ошибки никуда не ушла. Как и ревность, смешанная с глубокой обидой. Все это было при ней и пока что никуда деваться не собиралось. Но теперь изменилось главное - Валери поняла, что она не одна. Пусть всего одно живое существо на свете она может назвать сейчас другом, пусть только эта не совсем девочка и не совсем человек понимает ее и разделяет эти тяжкие чувства - но этого достаточно, чтобы было, ради чего жить, и чтобы была надежда на новый восход...

КОНЕЦ

P.S. Вот такое вот написалось Рождественских утром я писал об утре после Рождества Причем сюжет кардинально менялся по ходу написания фика Надеюсь, кому-нибудь эта дребедень понравится или хотя бы кем-то прочтется...

P.P.S. Отдельное спасибо Lenk'e, поскольку в воспоминаниях Валери о смерти матери использованы слова, очень похожие на те, которые Лена как-то писала в Чатике.

P.P.P.S. Метафору о том, что слезы - это тающий лед души, я придумал не сам, с ней мне довелось столкнуться в украинском еженидельнике "Футбол" еще в 2001-м году, а там ее в свою очередь процитировала журналистка, указав автора, но вот его я, к сожалению, запамятовал...