Да она и пробовала. Причем не тут, не в Городе. Ездила как-то Она в маленький Городок, на окраине Страны. Ей показалось, что и люди там другие - спокойней, добрей, приветливей... более понимающие. Там ведь и правда все было как-то заторможенно, замедленно - никто, казалось, никуда не торопится, никаких срочных дел ни у кого нет, потока автомобилей замететь не получится, ну а метро... метро тут для многих все равно что легенда о каком-то сказачном монстре. Ей стало приятно в этом Городке, потому что сдалось, что тут больше доброты и... сдавило горло от удушья. Потому что было страшно. Она почувствовала себя здесь чужой. Но сначала Ей не было понятно, откуда такое чувство. Просто оно мешало. Хотелось вдохнуть полной грудью. Она не могла понять - может она хочет в Город? Но воспоминание о магистралях и мчащемся с бешеной скоростью вагоне метрополитена сразу же заставило понять, что там ее ждут лишь страх и тоска. Тогда почему? Осознание пришло чуть позже. Во время одной жесткой дискуссии с несколькими родственниками из Городка и их знакомыми, Она впала в исступление. Как же она тогда кричала... Нет, Она вопила. И верила, что заставит их Понять. Но пришло только глухое и тупое Разочарование - они просто стали успокаивать ее, а в их словах читалось "не знаем, о чем это, но, главное, успокойся, просто успокойся, это пройдет". Пройдет... Боже... Она поняла, что все эти люди Городка, все они добры совсем не так, как она. Себя Она считала доброй, даже уверена в том была, но из доброта... Это была иная доброта. Эта доброта была простодушной и подобной белому-белому пушистому свежему хлебу. И Она понимала, что эта доброта... Она нужна куда больше, чем Ее доброта... Но... Она была ей такой чужой и... какой-то злой. Ее всю передернуло, когда она осознала, как доброта Городка ее пугает - какая-то милая, хорошая, доброжелательная и... мертвенно-пустая обстановка. Пустые глаза, пустые слова, пустые люди... Все это настолько четко тогда стало перед ее глазами, что Она испугалось того, что у Нее что-то не в порядке с сознанием. Как будто Она живет в каком-то вымышленном мире. Рассказать о том было некому - Родители давно ушли Туда, Откуда не Возвращаются, а Друзей у нее не было - множество знакомых, которые мерцали далекими потухшими звездами в Ее Жизни, ничего, по сути, не знача - один пришел, другой ушел - все на одно лицо. Потому Она просто собралась с силами, заставила себя успокоиться, и поскорее уехала из Городка, не желая больше появляться в таких местах.

В Городе ничего такого не было. Ей не раз доводилось слышать, что Город - это джунгли, здесь одно зло и жестокость. И Она даже была готова разделить эти мысли, но зато Город никогда не казался ей таким мертвым, как Городок. Здесь не было этой отупевшей доброты, тут была какая-то механическая работа, с визгом двигались шестерни, большой аппарат выполнял монотонную деятельность, штампуя результаты своего производства. Всех вокруг это пугало и они хотели уехать в Городок. Не желали этого только чистолюбивые, кто планировал достичь огромных высот, до которых добраться можно лишь в Городе - Городок вскоре превратился бы для них в потолок, о который можно расшибить голову. У Нее же никакого желания достигать высот не было - просто не хотелось. Но и в Городок желания уезжать не было - уж лучше это ядовитое переплетение неоновых огней и турникетов метро, нежели то мертвенное добро. Хотя... Она часто задумывалась, стоит ли использовать слово "лучше". Ведь Кй, что там, что там было... нет, не плохо. И не пусто. Ей было... Она сама не знала, как это назвать. Просто не было ответов. И даже вопросов не было. Ей хотелось искать ответы, но для этого нужны были Вопросы. А их не было. Она надеялась, что кто-то задаст Вопросы. Но никто не задавал. Все люди, с которыми она регулярно общалась в Городе, уже знали Ответы, потому плохо себе представляли Вопросы. Ей же они были нужны, как путеводитель путешественнику. Однако, их не было... Сначала Она искала. Потом перестала. Устала. Не было сил. Почему-то поиск Вопросов очень утомлял.

Ей не было одиноко в Городе. Просто она особенно не знала, как может быть иначе. Она прожила всю Жизнь так - подчиняясь Городу, действуя по его распорядку, слушая его указания, но никогда не была его составной частью. Город всегда был отдельно, она - отдельно. Все ее знакомые давно стали частью Города - потому они их особо и не различала. Чем отличался трамвай от одного из таких знакомых? А банкомат? Киоск? Ничем. Что то, что то - Город. Она чувствовала его мощь, понимала, что его не обмануть и не победить. Те, кто думал, что они покорили Город не понимали, что просто это он отвел им более значимую роль, они такой же жалкий его кусочек, как и свалка на окраине Города. Ей это было понятно, но какое это имело значение? Она не испытывала ни зависти, ни превосходтсва - ничего. Ведь это события в организме Города, а она лишь бродила по его оболочке. Потому Ее это и не могло коснуться.

Иногда приходил Страх. Город слишком мощен и слишком часто легко жертвует своими частичками, чтобы его не бояться. Просто Страх. Холодный, неприятный. Страх самой Смерти. Она боялась Смерти. Не потому что не хотелось уходить или хотелось жить. И не потому что это был животный инстинкт. Он-то был, но не в нем дело. Просто было страшно. И она не любила этот Страх. Он заползал под рукава и медленно проходил по груди к горлу, заставляя тяжело дышать. Это было неприятно... Страх нельзя было ничем отогнать, нельзя было себя успокоить - можно было только забыть, когда что-то отвлекало. А потом Страх снова приходил... Но не так часто, чтобы заполонять всю ее Жизнь.

Если бы Она стала также исступленно кричать в Городе, то, конечно, никто бы не начал Ее успокаивать, как в Городке. И это даже как-то легче было бы. Потому что в этом случае она почувствовала бы полное... нет, не отторжение. Ощущение того, что находится в разных реальностях. От этого не может быть неприятно, это не может пугать - это просто Осознание. А вот в Городке Она ощутила, что соприкасается в этой злой добротой... Это было тяжко, это было, словно отравление, словно что-то внутри расшаталось, лишив каких-либо опор. Ад просто. А Ей в ад не хотелось.
Но все равно никого хватать и кричать Она не собиралась. И потому, что в Городке убедилась в бесполезности этого, и потому, что Ей уже е хотелось. Нет, ей хотелось. Но не хотелось. Она прекрасно осознавала, что испытывает парадоксальное чувство. Но парадокса в нем для Нее никакого не было. Просто чувство изменилось, потеряло свою основную ценность и значимость. Ей все так же хотелось заорать им обо всем этом, но в этом желание больше не было какой-то объемоности, не было значимости, оно перестало быть тем, что могло занимать всю окружающую действительность. Теперь это было просто желание. А просто желание слишком слабо для Нее, дабы совершать то, что желается.

Двери вагона метро распахнулись. Это была нужная Станция. Она вышла, дошла до экскалатора. Постояла чуть в очереди-столпотворении, ступила на движущуюся ленту. Доехала до верха, прошла к выходу и шагнула на асфальт. Чуть поморщилась от яркого Солнца, ударившего в глаза, ослепившего на несколько мгновений, после которых стали проявляться контуры Города.