Темная, злая, страшная ночь. Перед глазами так и мелькают образы, голоса, все передвигается, шевелится с невообразимой, неуловимой скоростью, и ты сжимаешься, сжимаешься, лишь бы не пропустить этот холодный страх в себя, хотя, с другой стороны, ты пылаешь, все тело горит и пульсирует болью, а в сознании мечется одно-едиственное желание – потушить этот страшный внутренний пожар.
Еще несколько мучительных секунд в постели, и он вскочил, отбросив одеяло, и встал посреди комнаты, стены которой ласково пронизывал лунный свет, делая видимыми и заметными каждый предмет, каждую неровность, каждое легкое шевеление.
Дэнни стоял, его била дрожь, на нем все также не было майки, а сам он никак не мог вспомнить, где сейчас находится. В сознании металось все, кроме нужной информации: в ушах громко отдавались всякие песни, прицепившиеся слова, перед глазами со скоростью света сменялись образы старых приятелей, родственников, просто прохожих, а в голове крутилась одна-единственная мысль, затемняющая все остальные и звучавшая совершенно нелепо: «Ты обещал подарить ей яблоко». В итоге эта мысль его так задолбала, что Дэнни переключился на рассуждения, кому бы это он мог обещать, и почему именно яблоко. В этот момент его губы беззвучно шевелились, произнося какое-то, совершенно не относящееся к его «мгновенным» размышлениям слово. Когда он уже перешел на раздумья о том, как надо правильно делить яблоко, неожиданная вспышка в его сознании напомнила ему о том, что он стоит уже полумертвый от холода посреди своей комнаты, и, собственно, без майки.
- Майка, майка, майка…- еще несколько секунд он повторял это слово, перед тем, как вздрогнуть, сделать оборот вокруг своей оси в 360 градусов, еще раз вскрикнуть «Майка!» и наброситься на свой платяной шкаф.
Прежде чем приступить к полке с майками и свитерами, он разрыл, выкопал, разгромил почти все остальные полки с вещами и только потом опять вспомнил, что цель его не разрывать и разрушать свой шкаф, а найти теплую кофту или свитер, чтобы вдруг не подохнуть от холода. Но, несмотря на то, что он вроде бы как умирал, Дэнни переменял почти все свои майки и кофты и свитера и блузки и еще сверху жакеты, но окончательно остановился на черном свитере с мега-длинными рукавами и разноцветном шарфе. Далее он рванул вниз по лестнице на первый этаж, в кухню, дабы выпить ледяной воды, которая, как ему на тот момент казалось, уймет неприятную боль и першение в горле, а также смоет горький, неприятный привкус во рту.
Где-то пять минут Дэниел кружил вокруг кухонного стола, никак не обнаруживая графин с водой. Но, все-таки, спустя эти пять минут он метнулся к холодильнику, со всей силой распахнул его дверцу, да так, что холодильник жалобно заскрипел и зашатался (но мальчик перед ним извинился), а Дэнни (к своему же несчастью) обнаружил там искомый графин с ледянющей водой. Залпом опустошив графин, он бессильно плюхнулся на стул.
И на этом кончилось его маленькое ночное похождение. Но холодная вода не оказала никакого чудотворного действия. Его стало только еще сильней колотить, перед глазами прыгали огоньки, конечности ломило, заледеневшие пальцы дрожали и подергивались, но изнутри все горело, сердце бешено колотилось, дыхание было частое и тяжелое.
Постепенно начала подступать тошнота. Дэнни отчаянно подавлял ее, нервно играя пальцами на столе и бегая взглядом по разным предметам. Но чем сильнее он подавлял, тем сильнее становилось чувство. Когда уже подавлять порыв рвоты оказалось невозможным, Дэнни сорвался со стула и пулей помчался в ванную.
Он ощутил невероятно приятную слабость, как только непереваренные остатки пищи и залпом выпитая вода покинули его организм. Теперь уже он стоял на коленях у умывальника, руками все еще держась за него и прислонившись лбом к его холодному мраморному краю. Глаза Дэнни в конце концов прекратили сумасшедшее вращение и теперь взгляд его был устремлен куда-то в пространство. На лице поблескивали еще не высохшие после умывания капли воды, а влажные от пота и воды пряди черных волос прилипли ко лбу. Непереборимое желание отключится начало одолевать, как…
…- Дэниел?- сзади раздался ошеломленный голос Джессики. Дэнни медленно открыл глаза и повернул голову в сторону взявшейся черт-знает-откуда сестры, приоткрыв рот, но не сказав ни слова. Вслед за сестрой в проеме возникла и мама. И как по мановению волшебной палочки Дэнни уже оказался валявшимся на диване в гостиной, свет в комнате был включен, Джессика пристроилась рядом на полу на ковре, а мама в это время уже ставила Дэнни четвертый по счету градусник, надеясь опровергнуть результаты трех предыдущих, которые отказывались показывать его повышенную температуру.
- Как же такое может быть?- пробормотала Джессика, кивнув на брата, щеки и переносица которого горели чуть ли не багровым румянцем.
- Ну ты же знаешь своего брата, у него вечно какие-то странности,- пожав плечами, сказала Мэри. Дэнни только что-то недовольно промычал.
- Но у него же несомненно повышенная температура, и не удивлюсь, если уже где-то под сорок…- фыркнула Джесс. Мэри (та же мама) только поджала губы и достала забрала у Дэниела пикающий градусник. Взглянув на его показания, она покачала головой.
- Твой организм явно хорошо умеет дурить градусники… Лоб у тебя, как ни странно, тоже не горячий… Тепленький,- тяжело вздохнула она, трогая лоб Дэниела,- Ну ничего, тогда пока что просто понаблюдаем за тобой, но сначала я поставлю чайник вскипеть и заварю нам чай,- с этими словами она ушла на кухню.
На некоторое мгновение в комнате повисла тишина, и слышно было только бешеный стук сердца Дэнни и как мама орудует на кухне приборами.
- А может, ты просто притворяешься, чтоб мы немного за тебя побеспокоились…- натянуто и с подозрением произнесла Джессика, в то же время щупая пульс брата.
- Джесс, я говорю тебе – нет, мне в голову никогда бы такое не пришло!
- Точно, ты мстишь за вчерашнее…
- А вот и нет,- вырвав свое запястье из рук сестры, Дэнни отвернулся.
- Так я тебе и поверила… лжец…- прошипела сестра.
- Нечего мне делать – лгать!
- Вот именно, тебе нечего делать – вот и лжешь…
- …ДА СКАЗАЛ ЖЕ Я – НЕТ!!! ПОЧЕМУ ТЫ МНЕ НИКОГДА НЕ ВЕРИШЬ???- сорвавшись, заорал Дэн, набросившись с дивана на сестру и начав душить ее подушкой. Джессика быстро разобралась с достаточно слабым на данный момент братом, натянув ту же самую подушку ему на голову, со всей силой пнув обратно на диван и связав одеялом. Пытаясь выбраться, Дэнни яростно ревел и пытался открыть завязанное одеяло, но в следующее мгновение понял, что попытки его тщетны и заплакал навзрыд.
- Псих, псих, псих…- тихо повторяла сестра, протирая руками покрасневшее лицо. Тело же брата беззвучно содрогалось под одеялом.
- Ну ладно… ладно… маленький, глупенький оболтус,- Джессика ухмыльнулась, уселась на краешек дивана и погладила Дэнни, все еще находящегося под одеялом,- Так и быть, не надо реветь, я тебе верю…
- Пошла к черту!- тот неожиданно, резко, со всей силой ударил Джесс в живот, столкнув ее с дивана.
- Ах, ты так со мной!- она вскочила, уселась на брата и начала яростно молотить его кулаками. Тот, будучи жестоко атакованным, громко взвыл.
- Дэниел! Джессика!- раздался крик Мэри, появившейся в проеме дверей, ведущих в гостиную. Джесс остановилась и слезла с брата обратно на ковер, но тут же жалобно взмолила:
- Маааам! Можно я перееду жить к Изабель, пока Дэнни не поправится?- она состроила несчастную гримасу.
- Нет, ты будешь заботиться о Дэнни. И нечего было его молотить,- сухо отозвалась та.
- Но он ведь первый на меня набросился!- злостно начала Джесс, указывая на брата.
- А зачем ты обвиняла меня в лживости?- донесся из-под одеяла зареванный голос Дэниела.
- Я просто предположила!- возмущаясь, невинным тоном отозвалась Джессика.
- Все, кончайте уже,- резко вставила Мэри.
Джесс мрачно отвернула лицо, Дэнни все также ревел под одеялом. Мэри сделала глубокий вдох, подошла, села на диван, распутала одеяло, отыскала черную копну волос и ласково погладила сына по голове. И гладила, пока Дэнни не успокоился, а прерывистые всхлипывания не сменились на тихое сопение.
- А теперь ложись нормально, я принесу жаропонижающее, у тебя явно температура, потому что пульс у тебя уже ни в какие рамки нормальной частоты не стучит,- Мэри встала и направилась обратно на кухню и вдруг в проеме притормозила,- Тебе чай принести? Сладкий?
Дэниел пробормотал что-то похожее на «угу» и снова засопел в подушку. Джессика, свернувшись калачиком в кресле, тихо дремала. И снова в доме воцарилась тишина, звенело только стекло на кухне.
Дэнни показалось, что тишина длилась очень долго. И мучительно. Его все еще колотило, тело больно пульсировало, тошнота снова подступала – но он отчаянно пытался не зацикливаться на этом. Поэтому он начал разыгрывать всякие бессмысленные сценки со своими пальцами. Как будто палец правой руки – это он, а левой – Джесс. И они вечно спорили и дрались, били друг друга, до тех пор, пока Дэнни не ощутил, что уже не в силах игнорировать все свое состоянии. Немного помолчав, тоскливо глядя на свои пальцы, он встал с дивана и быстрым шагом направился в ванную, одной рукой прикрывая рот.

- Его снова стошнило?- в полусонном состоянии спросила Джессика, когда мама зашла в комнату, поставив на тумбочку стакан чая и бутыль с жаропонижающим сиропом.
- Угм,- неясно и угрюмо пробормотала Мэри,- Заболел на мою голову…
Дэнни же, снова ощутив мнимое облегчение, не сумел пройти мимо зеркального шкафа со своим несчастным клоунским видом: заплаканные, покрасневшие глаза-фонари, багровые переносица и щеки, торчащие во все стороны черные, словно наэлектрезованные, волосы, гигантский черный свитер с мега-длинными рукавами, носки разных цветов и разноцветный шарф…
- Оо, драсьте,- помахал он своему отражению с тупой улыбкой,- Вы из какого цирка?
- Эмм, я…- задумалось отражение,- Из цирка несбывшихся мечт и царства тьмы и мрака.
- Ого, парень, да ты крутой…- закивал Дэнни, а потом кокетливо добавил,- И красивый…
- Так, сразу предупреждаю – голубых не принимаем,- без особого энтузиазма отозвалось отражение.
- Что???- возмущенно воскликнул Дэн,- Ты что, меня за голубого считаешь???- он возмущенно скрестил руки на груди,- И это за то, что я тебе комплимент такой сделал??? Знаешь что: ты больше смахиваешь на раскрашенного психопата, на котором не успели завязать смирительную рубашку!!!- Дэниел показал язык своему отражению, и по-девчачью ахнув, отвернулся от зеркала.
- Точно, голубой…- с сочувствием глядя на Дэнни и качая головой, произнесло отражение.
- Дэниел! Что там перед зеркалом кривляешься?- донесся из гостиной голос мамы.
- Иду!- крикнул полный энтузиазма Дэниел и быстро примчался и встал перед мамой словно по команде «смирно» и отдав ей честь:
- Я здесь товарищ-капитан! Как обязан честью?
- Да, переходишь уже в тяжелую степень бреда,- сочувствующе похлопала по плечу своего сына Мэри и взяла бутыль с жаропонижающим и столовую ложку,- Но сейчас мы это исправим.
- Мам, ты что???- отшатнулся от нее Дэниел,- Меня ж снова стошнит!
- Сейчас посмотрим,- закивала мама,- Если что, попробуем еще раз, а если не выйдет – что-нибудь да придумаем.
- Что-то мне не нравится твое «что-нибудь да придумаем»…- пробормотал Дэн, отведя взгляд.
- Понятное дело, потому что ты уже хорошо знаешь, что бывает в пункте «что-нибудь да придумаем»,- подмигнула ему мама и протянула ложку, наполненную сиропом,- На, глотай, и чтоб всю ложку облизал. Вот как ты своей честью мне обязан.
Дэнни состроил кислую мину, но был вынужден проглотить содержимое этой ложки. Облизывать ее он не стал, потому что в то же мгновение высунул язык и взревел:
- ГААААААААДОЗЬДЬ! ГАААААДОЗЬДЬ! ВОДЫ! ВОДЫ!
- На, чая отпей,- Мэри протянула сыну стакан чая. Тот сделал несколько огромных и усердных глотков и… тут же об этом пожалел, потому что этим он только моментально вызвал рвотный порыв.

После того, как Дэниел приплелся обратно в гостиную, уже пребывая в абсолютно измотанном и выдохшемся состоянии, мама не проявила к нему никакого сочувствия и снисхождения и снова напоила сиропом и чаем. Опять же, ничем хорошим это не кончилось. Потом уже, наравне с рвотой, у Дэнни начались адские, неподавлямые приступы кашля, что еще только сильнее начало усугублять его состояние. Где-то глубоко в его сознании маленькое пессимитичное существо начало задумываться о том, что, если в при следующем порыве рвоты на Дэна опять нападет тот страшный кашель, то тот либо захлебнется, либо задохнется. Но сам он об этом уже не особо задумывался: но зато сосчитал, что за эту ночь он вырывает уже шестой раз. Ясное дело, с этим мириться было никак нельзя: надо было предпринимать какие-то меры.
Распластавшись на диване в полном забвении, каждый раз подавляя приступы кашля, мотая туда-сюда головой и что-то мыча, Дэн, казалось бы, приготовился умирать. Джессика все также сиделатрядом в кресле, обняв колени и пытаясь понять, какие же чувства она испытывает, смотря на бредящего брата: то ли это было отвращение, то ли удволетворение, то ли жалость. Может, еще ревность, когда мама чрезвычайно ласково обращалась с ним. Но никакой любви. Абсолютно никакой. Если и чего эй так моментами хотелось, так это взять и хорошенько избить его, а потом уже столкнуть с тринадцатого этажа. Все равно из ее брата ничего хорошего не выйдет, так чего ж еще ждать, чтоб он повзрослел и поломал чужие судьбы? Лучше пусть сейчас подохнет, пока еще не совершив, как его отец, неисправимого.
Но я вам скажу, что Джессика, пожалуй, ставит все в слишком категоричные рамки, и в то же время считает, что рассуждает самое что ни есть здраво и справедливо, когда она и половину происходящего в настоящем не понимает. Будучи так уверена в своей гениальности, трезвости рассуждений, приземленности, и, полностью полагаясь только на себя, она медленно следует за своим разыгравшимся воображением, принимая его плоды за реальные факты и, таким образом, извлекая совершенно неверные выводы о реальности. Ей абсолютно не знакомо значение фразы «прислушиваться к другим», потому что она играет только по своим правилам и отдает предпочтение делать абсолютно все самостоятельно. И если уж я начал вам про нее рассказывать, добавлю, что Джессике уже пошел семнадцатый год. Много? Нет, мало. Но она уже достаточно взрослая барышня, и, по идее, должна знать свои недостатки. Но не тут-то было.
Однако я уже отклонился от темы.
Факт тот, что Мэри совершенно не была согласна со смертью Дэнни, поэтому очень шустро сориентировалась и в гостиную уже вернулась со шприцом, наполненным спасительным лекарством, ваткой и спиртом.
А Дэнни, даже если у него заложен нос, чувствует абсолютно все запахи, даже самые слабые и незначительные, а уж отличать их он подавно мастер, с самого детства, насколько не изменяет мне память.
Поэтому, как только Мэри переступила порог гостиной, в нос Дэнни ударил запах лекарств, а самое главное – спирта. Того самого спирта, который сразу заставил вспыхнуть в памяти образы всех врачей-садистов, с которыми Дэн за свои прожитые двенадцать лет успел повстречаться и тут же возненавидеть. Правда, к одной милой, совсем молоденькой медсестричке он все же испытывает симпатию, хотя не хочет в этом признаваться даже себе. Но, опять же, мы не об этом. А о том, что как только Дэниел вспомнил врачей и все то неприятное, что они с ним так жестоко творили, душа его ушла в пятки, да и что такое ушла, метнулась! Но Дэн решил сначала не подавать виду, и все также невозмутимо лежал, прикрыв рукой глаза, и бормоча всякую брехню себе под нос, потому что спокойно лежать его бешено бьющееся сердце и жар не давали. Рвоту он все-таки силой подавил в себе, так как вырывать ему уже ничего не оставалась, кроме, разве что, желудочного сока. Но вот наступил тот ужасный момент…
- Дэнни, давай, быстренько повернулся,- скомандовала мама.
- Что? Зачем?- с наигранным удивлением и совершенно неподдельным испугом начал Дэн, убрав руку с глаз и приподнявшись на локтях. При виде шприца сердце его забилось еще сильнее, и он так и остался с приоткрытым ртом и молящими о пощаде глазами.
- Сам знаешь, и не притворяйся, мы все уже хорошо изучили твою тактику, так что поворачивайся,- Мэри кивнула и жестом показала то, что он должен делать.
- Неееет,- Дэнни отчаянно замотал головой.
- Да, Дэнни, да.
- Нет!- жалобно закричал Дэнни и спрятался под одеяло.
- Давай-давай, ты же знаешь, что если не будет по-доброму, то тогда мы сделаем по-плохому,- коварно произнесла мама, угрожающе покачивая шприцом в руке. Из под одеяла высунулась рука, сжатая в кулак, только с одним указательным пальцем, вытянутым наверх:
- Ни-ког-да! Не достанете!
- Как знаешь,- вздохнула та и обратилась к дочке,- Джессика, поможешь?
- Вссагда рада,- довольно промурлыкала та, поднимаясь с кресла.
- Ладно! Ладно!- Дэнни испуганно воскликнул, и, скинув с себя одеяло, обреченно повернулся на живот и с несчастным видом прикрыл голову руками,- Ваша взяла…
- Вот и хорошо, умница,- довольно кивнула Мэри. Джесс разочарованно плюхнулась обратно в кресло.
- Ну ничего, послушаем, как громко он будет визжать,- с утешенным видом откинулась она на спинку кресла.
- Да иди ты к черту!- сердито буркнул Дэнни.
- Все, давайте побыстрее с этим покончим, пока вы не стали гонятся друг за другом, горя желанием растерзать один другого,- заявила мама, устало покачав головой,- Дэнни, предупреждаю, если ты забыл, я безболезненно колоть не умею.
- Аааааа!- закричал Дэнни раньше времени.
- Я не это имела в виду!- шикнула на него мама,- И прошу тебя, не надо больше орать, сейчас, к твоему сведению, ночь…- она бросила взгляд на часы,- Хотя нет, уже почти утро.

04:15 am.
Дэнни благополучно дремал после укола.
Мэри в облегчении пила на кухне кофе и работала за компьютером.
У Джессики не было сна ни в одном глазу, поэтому она, заскучав, начала считать сердечки на своей ночнушке.
Наконец-то в доме наступили покой и тишина.
Но тут, ни с того ни с сего ровно в 04:16 am домашний телефон, и, как ни странно, услышал звонок только дремавший Дэнни.
- Мааам,- сонно позвал он. Никто не отозвался. Джесс все также заинтересованно считала сердечки на ночнушке. Ясное дело, что за телефоном пойдет он.
- Ну, чтоб вас,- недовольно буркнул Дэн и, встав с дивана, сонно поплелся по направлению к телефону.
- Дааа?- приняв вызов, сонно спросил он в трубку.
- Здравствуй, Дэнни, извини, я вас разбудил…- раздался голос дяди Ричарда на противоположном конце провода.
- Да нет, что ты,- с иронией прервал Дэн, хотя, впрочем, иронизировать здесь было нечем.
- Но как бы то ни было, Дэн, передай своей маме трубку, у меня к ней чрезвычайно срочное дело.
- Подожди, сейчас,- Дэнни неспеша направился на кухню, но как раз кстати ему навстречу вышла мама с вопросительным выражением лица и словами:
- Кто это?
- Дядя Ричард, у него к тебе «чрезвычайно» срочное дело,- зевнув, протянул тот,- И он считает, что разбудил нас.
Та устало улыбнулась и забрала у Дэнни телефон. И как только она произнесла в трубку «Ричард, слушаю», тот лихорадочно начал что-то говорить, но Дэнни не смог разобрать его слова. Зато лицо мамы после этих слов резко изменилось, приобретя непонимающе-раздраженный вид, и она, неожиданно громко для своего привычно-тихого голоса, произнесла:
- Ричард, как это? Что они сказали?- и услышав ответ, она, свободной рукой взявшись за лоб, быстрым шагом направилась на кухню и прикрыла за собой дверь.
Дэнни, моментально воспламенившись от любопытства, лихорадочно начал перебирать всевозможные варианты «срочного дела», но тут его за руку к двери потянула Джессика, которую тоже, видимо, уже на медленном огне охватило любопытство. Бесшумно прокравшись к двери, они начали прислушиваться к достаточно громкой речи мамы:
- Так, Рик, давай, еще раз объясни мне эту ситуацию, а то я не врубаюсь… почему ты только сейчас получил мэйл?... но…- она замолчала на несколько мгновений,- Подожди, когда, ты сказал, рейс?..- тут она ахнула и села на стул,- Ты хочешь сказать.. ладно, не ты, они, что я должна как можно скорее собрать вещи в чемодан и ехать в айропорт, оставив больного Дэнни на попечении Джессики? Я верно поняла? Оставить этих двоих наедине?
Джессика невольно растянулась в недоброй улыбке.
Дэнни обреченно сполз вниз по стене.

...Пока что вообще это небольшое начало переварите.... Потом уже посмотрю, стоит ли выкладывать и вообще, писать проду... Простите за очередное сочетание имен "Дэнни и Джесс". Я, когда их называл, еще не совсем отошел от фанатизма Да, и ... ПОБЕЙТЕ МЕНЯ, ПОЖАЛУЙСТА!